20 января 2021
Интервью Деяна Ловрена
Защитник сине-бело-голубых Деян Ловрен — о землетрясениях в Хорватии, особых взглядах на коронавирус и лимите на легионеров.
— Как прошел ваш отпуск?
— Впервые за 15 лет никуда не уехал зимой. Находился только дома. Все из-за землетрясений в Хорватии. Я чувствовал, что должен остаться и помочь своим землякам, ведь дома многих были разрушены — по-моему, 30-40 тысяч человек потеряли жилье. Это достаточно много. Так что находился на родине, в своем отеле — убирался, чистил столы и предоставлял еду всем нуждающимся (у Ловрена в хорватском городе Новаля есть собственная гостиница Joel, которая в декабре стала убежищем для 16 семей. — Прим. «СЭ»). Все делал сам плюс помогали папа, дядя, еще несколько волонтеров.
— Сколько семей сейчас живет в отеле?
— Четыре.
— Как долго будете им помогать?
— Зависит от многих вещей. Но мы попросили хотя бы к марту-апрелю найти другое жилье, ведь нужно будет готовить гостиницу к сезону.
— Откуда эти семьи?
— Из той части Хорватии, которая больше всего пострадала. Я живу в Загребе, а мой отель находится на острове.
— Почему помогаете вы, частное лицо? Правительство отмалчивается?
— Нет, тоже содействует пострадавшим. Но и обычные люди в Хорватии заботятся друг о друге. И мне предлагали помощь — спрашивали, нужно ли поставлять еду тем, кто живет в отеле. Взаимовыручка — это замечательно.
— Где вы находились в момент землетрясения?
— Ехал с отцом и сыном в машине. В какой-то момент папа сказал, что с автомобилем что-то случилось. А я даже не заметил. И вскоре после этого меня стали осыпать десятками сообщений со словами: «Ты в порядке?», «Все хорошо?». Только потом я узнал, что в стране произошло землетрясение силой 6,2 балла по шкале Рихтера. Жена с дочерью в момент сильнейшего толчка находились дома, были напуганы. В Загребе, как она рассказывала, все стали выбегать из зданий в панике, садиться в машины и уезжать куда подальше. А я находился за пределами столицы и не мог вернуться домой, так как все дороги оказались заблокированы. Добирался до дома два часа, хотя обычно путь из той точки, где я находился, составляет минут 20.
— Что-то подобное переживали раньше?
— Никогда в жизни. Для всех нас это что-то новое. Это даже хуже, чем ковид. К коронавирусу все уже привыкли — ты следишь за собой, носишь маску. А землетрясение произошло вдруг, ты такого не ждешь. После декабрьского матча со «Спартаком» вернулся в Загреб, и на второй день почувствовал первый толчок в 4 утра. Тут же проснулся, и про тот момент помню, что сердце сильно заколотилось. Жена попросила проверить, как там дети, но они спали. А спустя пару дней Хорватию уже настигло то самое землетрясение.
— Когда такое происходило в вашей стране в последний раз?
— Около 150 лет назад. Никто не знал, как с этим бороться. А ведь тот район, который больше всех пострадал, еще и очень бедный. Погибло семь или восемь человек, а еще было землетрясение в марте, когда скончалась девочка. Проблем много: люди не знают, когда смогут вернуться домой, сколько лет понадобится на восстановление пострадавших регионов. Если бы у меня оказались все деньги мира, то я бы пообещал всем, что все восстановится. Но в нашей стране сказать можно что угодно, а на исполнение обещанного может уйти 5, 10 лет — или это вообще не будет выполнено никогда. Вот почему хорваты помогают друг другу.
— Это напоминает историю из вашего детства, когда семья из-за войны в Югославии лишилась дома и уехала в Мюнхен.
— Да, моя мама тоже об этом вспоминала. Кстати, одна девушка из заселившихся на девятом месяце беременности. Она настаивала, что хочет домой, к семье, родить там. И как ей объяснить, что на тот момент это было небезопасно?
— Перейдем к футболу. Вы получили индивидуальный план от тренерского штаба на время отпуска?
— Нет, потому что и так знаю, что нужно делать. Я профессионал. Может быть, кому-то и давали задания, но не мне.
— Четырех недель отпуска хватило?
— Этого достаточно и даже многовато. Я, наверное, первых дней десять ничего не делал, а уже потом начал чем-то заниматься — бегать, к примеру. Для меня такой срок отпуска идеален. Рад, что сборы начались.
— Как ваше здоровье? На одной из первых тренировок вам вроде бы оказывали помощь.
— Ничего серьезного. Просто почувствовал дискомфорт в тренажерном зале, но беспокоиться не о чем.
— Мы сейчас говорим на английском. А как проходит изучение русского?
— Многое понимаю — процентов 60-70. Но у меня еще есть тут переводчик... Вы его знаете — зовут Анатолий Тимощук. Он постоянно ретранслирует на немецкий установки, но прошу этого не делать, так как хочу слушать главного тренера, ведь так легче усвою русский язык. Надеюсь, в следующем сезоне буду свободно говорить на нем.
— Вы с Тимощуком очень эмоционально общаетесь и вне поля, и в ходе занятий. О чем?
— В основном шутим на разные темы. Например, могу сделать ему длинную передачу, чтобы посмотреть на технику приема мяча. От него, конечно, отскакивает на два-три метра, и кричу Тимо: «О-о, вот она — техника «Баварии»!». Он же дерево, ха-ха!
— Вы же с Тимощуком можете говорить на украинском.
— Думаю, что Тимо просто не хочет забывать немецкий, дело в этом. Для меня легче говорить на украинском, ведь он чем-то похож на хорватский. Но и немецкий для меня не проблема, ведь я рос в Германии.
— На сборах вы встретили защитника «Ливерпуля» Виргила ван Дейка. Как он?
— Говорили о его восстановлении, о колене. Вы знаете, что у Виргила тяжелая травма — повреждены крестообразные связки. Причем когда это случилось, он вначале даже ничего не почувствовал: начинает идти — все нормально, а через несколько шагов становится все хуже и хуже. Но я надеюсь, он скоро вернется в строй. Посоветовал ван Дейку не форсировать восстановление к Евро-2020. Если сохранится риск рецидива, то лучше подождать. Виргил молод для центрального защитника, всего 29 лет. Крупные турниры в его карьере еще будут.
— Раньше вы играли в паре с ван Дейком, а теперь с Ракицким. В чем украинец лучше голландца?
— Яро? У него великолепная левая нога. Думаю, даже правая Виргила не сравнима с левой у Яро. Технически Ракицкий отлично оснащен.
— В этом сезоне у «Ливерпуля» гигантские проблемы с центром защиты. В матче с «Манчестер Юнайтед» там выходили хавбеки — Фабинью и Хендерсон. Не жалеете, что ушли? Сейчас точно получали бы практику.
— Нет, не жалею. Мое решение летом было твердым — уйти из «Ливерпуля», и не оглядываюсь назад. Расстраивался в прошлом сезоне, когда не играл, а сейчас все иначе. Думаю, «Ливерпуль» по мне больше скучает, чем я по нему. И Юрген Клопп знает это, ведь мы общаемся. Он писал недавно: «Мы скучаем по тебе».
— Что думаете о безголевом результате матча «Ливерпуль» — «Манчестер Юнайтед»?
— Перед игрой сказал Тимо, что будет 0:0. Несколько последних встреч «Ливерпуль» не был самим собой, а я знаю, что «Юнайтед» в обороне действует хорошо.
— Не лучший счет для красных?
— Лучше 0:0, чем 1:0 в пользу «МЮ».
— Вы общались с Клоппом сразу после трансфера в «Зенит»?
— Да, но подробностей раскрывать не стану. Юрген сказал только хорошие вещи и пожелал удачи.
— Чем так крут Клопп?
— Назову это трудовой этикой. Клопп ставит перед футболистами задачу усиленно работать. Вот почему хочу показать всем: не важно, играешь ты против тульского «Арсенала» или «Лацио» с «Боруссией», настрой должен быть одинаковым. Вот этому я научился в «Ливерпуле». Выкладываться нужно не только против с «Челси» и «МЮ». Необходимо постоянно и стабильно поддерживать высокий уровень футбола. Так что для меня все равно, с кем встречается «Зенит» — со «Спартаком» или с «Уфой». Я в любом случае отдаюсь на сто процентов. Хочу передать молодому поколению такой подход.
— Но АПЛ — совершенно другая. Там гораздо больше сильных команд.
— В Англии другая интенсивность. В российской премьер-лиге у футболистов есть много времени, пространства. А в АПЛ ты получаешь мяч от вратаря и сразу же отправляешь его вперед.
— За какое место «Зенит» мог бы там биться?
— У нас качественный состав. Но мы опять возвращаемся к трудовой этике. Ты должен биться в каждом матче. Бывает, что более слабый соперник остается в меньшинстве, и ты сразу думаешь о победе. Но это не так. В АПЛ нужно выкладываться на 100 процентов. Если мои одноклубники станут биться в каждой игре, то у «Зенита» появился бы шанс зацепиться за середину таблицы в Англии.
— Как сделать РПЛ сильнее?
— Лимит — одна из самых больших проблем. Не все качественные футболисты находятся в одной стране, они есть и за ее пределами. В Хорватии немало топ-игроков, но любой лиге необходимы люди из-за рубежа. Как мы с четырьмя миллионами жителей победили Россию на чемпионате мира и добрались до финала? Мне сложно это объяснить. Но не хочу сказать, что в вашей стране нет талантов. Это не так.
— У загребского «Динамо» традиционно много легионеров, но при этом клуб всегда дорого продавал своих футболистов за рубеж.
— Дело в талантах, в школе «Динамо». Но мне сложно понять, почему так много игроков именно оттуда. Не исключено, все из-за того, что мы прошли через войну и с тех пор привыкли все время за что-то бороться. 200 лет назад Наполеон сказал: «Если бы в моей армии были хорваты, я бы завоевал весь мир». Мы всегда были боевитыми. Может, что-то есть в нашей крови.
— Вы понимаете, зачем в РПЛ введен лимит?
— Нет. Если бы я руководил лигой, то хотел бы, чтобы она стремилась попасть в топ-5, разве нет? Зачем он введен?
— В России хотят видеть меньше слабых иностранцев в лиге. Кроме того, считается, что чем больше времени будет у россиян, тем шире выбор у тренеров национальной команды.
— Какие-то правила должны быть. Ясно, что одни только легионеры не могут играть в РПЛ. Но с этим ограничением чемпионату России будет тяжело попасть в топ-5 — нужна конкурентная лига.
— Хорватия и Россия оказались в одной отборочной группе чемпионата мира-2022...
— ...И я знал, что нам попадется Россия! Честно. Вы, кстати, обратили внимание на флаги в группе? Славянские! Просто невероятно. Я рад, что сыграю против одноклубников. Считаю, что для вашей сборной это хорошая группа, но сложная. Думаю, на бумаге мы фавориты и должны показать это на поле.
— После отборочного турнира Евро-2008, когда Хорватия в последнем туре подарила путевку России, многие говорили о долге. На чемпионате мира Россия уступила вам. В расчете?
— Открываем новую страницу наших отношений. Для нас важно попасть на чемпионат мира, особенно для Модрича. Мы должны помочь Луке. Естественно, Хорватия нацелена на первое место, но, думаю, и Россия может поехать в Катар.
— На Евро-2020 Хорватия выступит в группе с Англией, Шотландией и Чехией. Как оцениваете шансы?
— Чтобы их оценивать, надо понять, будут ли заполнены трибуны. Если нет, то этот Евро станет не лучшим. А если фанатов пустят, то у нас появится шанс исполнить их мечту.
— Считаете, болельщиков должны пустить?
— Зависит от того, как будет развиваться ситуация. Если высокий риск заражений сохранится, то, конечно, нет. Если хотя бы 50 процентов от максимальной вместимости стадионов разрешат заполнять, то это неплохо.
— Как относитесь к идее тотальной вакцинации игроков?
— Нормально, ведь многие не заражались коронавирусом. Если это поможет, и если это, что важнее, безопасно, то я готов. Но не думаю, что футболистов заставят. Это просто стало бы нарушением прав человека.
— Если мы говорим о РПЛ, то вакцина наверняка будет российской. Для вас имеет значение ее происхождение?
— Если придется выбирать, то выберу вакцину из России. Все нормально. Я думаю, на Западе многие искусственно создают неприятный облик вашей стране, и это несправедливо.
— Весной вы через соцсети поддерживали тех, кто отрицает коронавирус. Мнение изменилось?
— Слушайте, я никогда не утверждал, что коронавируса не существует — лишь говорил о свободе выбора. Хочу, чтобы каждый мог выбирать. Нельзя увольнять кого-то за то, что он не прививается. Повторю: это нарушение человеческих прав.
— Весной активно ходили слухи о том, что Билл Гейтс собирается чипировать население Земли. Вы тогда написали ему в Instagram: «Игра окончена, Билл. Люди не слепы». Что имели в виду?
— Говорил о вакцинации, о чипировании.
— Почему считаете, что это идет от Гейтса и что это опасно?
— Не думаю, что это опасно. Не говорю, что в коронавирусе виноват 5G. Просто хочу, чтобы у людей была свобода выбора, а не насильная вакцинация.
— В ноябре вы неожиданно стали капитаном «Зенита». Как отреагировали на это?
— Был горд и счастлив. Но это, как вы заметили, неожиданно. И подумать не мог, что всего через четыре месяца после приезда в клуб стану капитаном. Но как с повязкой, так и без нее считаю себя лидером. Я люблю общаться. Если нужно сказать что-то, сделаю это, всегда защищаю одноклубников.
— Ибрагимович как-то сказал молодому игроку, чтобы снял перчатки, выходя на поле. Какие советы даете молодежи вы?
— В Туле в минус 15 я бы никогда не сказал партнерам по команде снять перчатки, ведь на улице мороз, ха-ха! Однако молодое поколение, конечно, должно учиться у старших. Раньше юные футболисты носили мячи, воду, а сейчас не делают этого. Все потому, что в клубах есть другие люди, которые занимаются этим. Это неправильно. Тот, кто проигрывает в двусторонке, должен собирать мячи, ставить ворота на место. Тогда станут уважать сам футбол. Всех этих соцсетей тоже не должно быть.
— Как это поменять?
— Не использовать! Это же просто! Я могу легко все удалить и сфокусироваться на игре, но хочу, чтобы так делала и молодежь. Эти тупые вещи отнимают много сил.
— Но это часть жизни и часть футбола.
— Если ты топ-игрок, зарабатываешь этим деньги и пишешь правильные сообщения, то ладно. Но даже я не использую Twitter и Instagram каждый день. А знаю тех, кто по три раза в день публикует фотографии. Это влияет на футболистов. Расскажу историю в тему. В первый день предсезонки «Ливерпуля» году в 2017-м один 18-летний парень приехал на тренировку на «Мерседесе», а на руке у него — золотые часы «Ролекс». Клопп посмотрел на него и спросил: «На чем ты приехал?» Тот ответил: «На «Мерседесе». «А что на запястье?» — «Ролексы». А потом Клопп задал блестящий вопрос: «Как много матчей за основу ты провел?» Парнишка сказал, что ни одной. Тренер вздохнул: «Тогда завтра берешь нормальную машину и не забудь снять часы».
— Тот игрок сделал это?
— Конечно. А как вы думаете? Нет, надел часы еще и на вторую руку, ха-ха! Но я не обвиняю парня. Дело в его родителях. Мои папа и мама всегда учили меня быть скромнее. Сейчас все по-другому.
— Представьте, что стали тренером. Первым делом лишите всех в своей команде соцсетей?
— Буду дураком если скажу так, ведь только что говорил о свободе выбора. Я просто установлю правила: никакого телефона в такое-то время. Но отменить Instagram не могу.
— В России сейчас много говорят о Миранчуке и его адаптации в «Аталанте». У него могут быть схожие проблемы?
— Я уехал в «Лион» в 20, а Миранчуку — 25. Был глуп, на первую зарплату купил «Мазератти» — но спустя пару месяцев мне вправили мозги и подчеркнули, что в жизни я должен работать усердно всегда. Этому меня научил футбол — никогда не расслабляться. Миранчук и Головин неизбежно столкнуться с трудностями, но очень важен период, когда они начнут оправляться от падений. У меня тоже возникали проблемы, но потом я переборол себя... и продал «Мазератти»!
— На «Радио Зенит» ваш автогол в матче со «Спартаком» признали лучшим в сезоне.
— Это странно, что дали приз за гол в свои ворота, а не за мяч «Брюгге», я разочарован! Если серьезно, то такое случается. В том эпизоде произошло недопонимание между мной и Луневым. Но главное, что мы победили, и никто не вспомнит тот момент спустя время.
— Вы написал в Instagram, что извиняетесь перед Луневым. А лично сказали ему это?
— Нет, только написал, чтобы все увидели.
— Аршавин сказал, что у вас стальная грудь.
— Ха-ха, да. Я крепок! К счастью, тот автогол нас не выбил из колеи. Проиграть после такого можно, но мы сохранили концентрацию и победили. Думаю, бегали больше соперника и поэтому выиграли. Да и вообще в каждом аспекте превзошли «Спартак».
— Кто главный конкурент «Зенита»?
— Самый главный враг — мы сами. Если ты не выкладываешься, то придется тяжело. Если станем отдаваться на сто процентов, то выиграем чемпионат. Все видели в первой части сезона, как «Зенит» теряет очки даже в тех матчах, где должен побеждать.
— Большая половина сезона позади. С одной стороны, лидерство в РПЛ, с другой — вылет из еврокубков. Какую промежуточную оценку поставите команде?
— Хорошо, что мы первые в чемпионате. Но четыре очка отрыва — это ничто. А плохо то, что выбыли из еврокубков, это тяжело принять. Чувствую, что могли сыграть лучше.
— Причины провала в Европе?
— Невезение. Многое позволяли соперникам, они забивали слишком легко. В Дортмунде держались до концовки, а потом пропустили и потерпели поражение. Еще раз: нужно фокусироваться на игре вплоть до 95-й минуты.
— Что вы поменяли бы в этом сезоне, если бы могли?
— Может, иначе действовали бы против «Брюгге» в 1-м туре Лиги чемпионов. Это самое большое разочарование. Оно и повлияло на все.
— Зато забили красивый гол.
— Да, но мы проиграли.
— Кстати, почему решили пробить?
— Никто не бил, поэтому я рискнул и ударил!
— Тимощук сказал, что «Зенит» на пороге исторического события — третьего чемпионства подряд. Давит ли это на команду?
— Для нас это мотивация — сделать еще один шаг к истории. Для меня сбор трофеев — это как паззл. Чем больше титулов, тем ближе ты становишься к общей картине. «Зениту» нужно прогрессировать и завоевывать призы, я здесь для этого.
— В «Ливерпуле» вы выиграли Лигу чемпионов и АПЛ. Каковы ваши личные стимулы в «Зените»?
— Они всегда просты: во всех клубах, где играю, хочу прогрессировать. Есть желание, чтобы фанаты запомнили меня с хорошей стороны — запомнили, что выкладываюсь на 100 процентов. Хочется, чтобы меня и через 10-15 лет тепло встречали в том городе, где играл. Приехал в «Зенит» не за деньгами. У меня были другие предложения, но здесь я за трофеями. К счастью для меня, первая же неделя в новом клубе прошла блестяще (Ловрен с командой победил в матче за Суперкубок России. — Прим. Г.Ч.).
Повторю: хочу, чтобы меня запомнили с хорошей стороны — как трудоспособного и опытного футболиста, помогавшего расти молодым. Действительно делаю это и вспоминаю, как сам когда-то учился у старших.
----------
Источник:
